Я смотрела на их и подавляла желание помотать головой. С шестнадцати до 30 — годы моего сексапильного пробуждения — я прожила при Неблагом Дворе, так что я знала о сочетании удовольствия с болью. Но боль бывала совместной и никогда не причинялась против воли. Ежели партнеру боль неприятна, это уже не секс. Это пытка. А меж пыткой и несколько твердым сексом разница большая.
Да, но лишь не для сексапильных садистов — для их ее просто нет. Дойдя до крайности, они вообщем стают не способны на секс без насилия либо хотя бы без кошмара жертвы. Но большая часть садистов способны на наиболее обычный секс.
